— Чем заполнить? — процедила себе под клюв Руби.

Полет в покои вдовствующей императрицы оказался недолгим, и вскоре Тенгшу указал гостям на широкое отверстие в Центре скалы. Издалека эта скала казалась совершенно обычной, поэтому наши друзья ожидали увидеть внутри самую обыкнеженную пещеру, вроде тех, в которых любят селиться летучие мыши. Но стоило им влететь под свод, как эти мысли рассеялись без следа. Никогда в жизни га'хуульские совы не видели такого ослепительного зрелища.

Стены сверкали и переливались всеми цветами радуги; то тут, то там искрящиеся прожилки скалы пробивались сквозь россыпи сверкающих камней и кристаллических образований.

— Это кварц? — вслух ахнула Отулисса. — Слюда?

В этот момент из-за каменного дерева, выложенного из розовых кристаллов, выступил маленький паж с предлинным хвостом, волочившимся по полу.

— Добро пожаловать в Дупло Добросердечия и Всепрощения. Вдовствующая императрица вас ожидает, — торжественно провозгласил паж, а затем повернулся к Тенгшу и стал что-то быстро говорить ему на чжоученьском. Как ни прислушивалась Отулисса, ей все-таки не удалось разобрать, о чем шла речь. Однако Тенгшу был явно чем-то встревожен.

— Мне казалось, — прошептал Мартин, обращаясь к друзьям, — тут не бывает никаких происшествий — сверкающий дворец, ленивые совы. Почти глаумора. Что же случилось?

— Они говорят о каком-то нарушении или бегстве, — шепотом пояснила Отулисса. — И о том, что вдовствующая императрица чем-то очень расстроена.

Тенгшу повернулся к Отулиссе и сказал:

— Ты права, и это весьма необычно. Императрица с нетерпением ожидает вас, ибо ей сказали, что вы прибыли из Пяти царств. Она надеется, что вы могли видеть эту заблудшую сову или что-нибудь знаете о ней.

— Поверьте мне на слово, — уверенно заявил Сумрак, — что если бы я видел у нас в Пяти царствах синюю сову с таким вот хвостищем, я бы вам сразу сказал!

— Я понимаю, однако наша императрица чрезвычайно огорчена. Это весьма непривычное для нее чувство, и она совершенно не знает, как с ним справляться.

— Великий Глаукс! — тоненько ахнула Гильфи, когда они приблизились к трону, сложенному из розовых глыб аметиста, на котором восседала огромная сова в роскошном оперении лазурно-синих и бирюзовых оттенков. Ее хвостовые перья покоились на специальной деревянной подставке, стоящей сразу за троном, а по бокам стояли точно такие же подставочки для крыльев. Даже лицевые перья у вдовствующей императрицы были настолько длинны, что казались вуалью, скрывающей ее глаза. На тусклых растрескавшихся когтях сверкали кольца. Все тело огромной синей совы сотрясалось в горестных рыданиях.

— Ах, Тенгшу, он сбежал! Что теперь будет с нашей фонцю? Отулисса шепотом перевела друзьям слова императрицы.

Внезапно царственная сова обернулась к гостям, и перья ее всколыхнулись с такой силой, что по дуплу пронесся ветер.

— Она хочет знать, не видели ли вы эту сову, — перевел Тенгшу.

— Мы бы непременно заметили такое чудо, — вздохнул Корин. — Скажи ей, что мы никого не видели.

Снова обернувшись к императрице, Тенгшу что-то быстро сказал ей, а затем перевел:

— Похоже, эта сова, его зовут Орландо, втайне перестала выщипывать свои нижние хвостовые кроющие перья. Он подкупил слугу, чтобы тот хранил его секрет, а затем однажды ночью каким-то образом отрезал себе большую часть длинных хвостовых перьев. Куча обрезанных перьев была недавно обнаружена в Дупле Бесконечного Оперения, а такой поступок считается здесь тяжелейшим преступлением. Разумеется, теперь уже ничего нельзя поделать.

— Но как же он может летать — с обрезанными перьями и без опыта полета? — спросила Руби.

— С трудом, я полагаю, — холодно ответил Тенгшу. — Но если ему удалось найти возвратное течение Реки ветра…

— А как же фонцю? — задал вопрос Копуша. — Как его поступок отразится на судьбе и… воздаянии?

Тенгшу мрачно посмотрел на него. Затем открыл было клюв, чтобы ответить, но задумался.

— Я… Нет, я не думаю, что поступок этой драконовой совы может нарушить фонцю всего нашего царства. Это было бы несправедливо, вы не находите? — с напускной шутливостью спросил он.

Копуша поморгал, не торопясь с ответом.

— Я согласен с вами. Более того, я думаю, будет несправедливо, если эта сова нарушит фонцю наших Пяти царств. Однако не зря говорят, что взмах крыльев одной бабочки может потрясти целую Вселенную.

— Разумеется! В этом заключается один из законов теории погоды, — с готовностью подхватила Отулисса, — открытый моей прославленной дальней родственницей, знаменитой предсказательницей погоды по имени Стрикс Эмерилла…

— Отулисса, я говорил об эффекте бабочки в философском смысле, — перебил ее Копуша. — Я имел в виду, что даже незначительное влияние на так называемое исходное состояние системы может потрясти ее, вызвав самые разнообразные и непредсказуемые последствия.

Впившись глазами в Копушу, вдовствующая императрица возбужденно ткнула скипетром в Тенгшу. Было очевидно, что она хотела знать, о чем говорит гость.

— Боюсь, подобные мысли могут вызвать нежелательное потрясение у нашей императрицы, — заметил Тенгшу и, обернувшись к трону, быстро заговорил на чжоученьском. Смысл сказанного остался гостям непонятен, однако они ясно услышали слово «фонцю». Выслушав мудрого цюй-дуна, императрица, заметно успокоившись, откинулась на спинку трона, из чего совы заключили, что Тенгшу удалось развеять ее страхи относительно фонцю и судьбы остальных драконовых сов. Но далеко не все присутствовавшие разделяли оптимизм синей совы, и прежде всего это касалось Копуши и миссис Плитивер.

Они не обменялись ни единым словом, однако оба почувствовали, что под угрозой находится нечто намного большее, чем спокойствие вдовствующей драконовой императрицы!

Глава XV

Эффект бабочки

— Миссис Пи! — испуганно вздрогнул Копуша, в глубокой задумчивости сидевший в сверкающей пещерке, похожей на выложенный кристаллами кокон, в одном из помещений дворца Панцю.

— Я не хотела тебя тревожить, дорогой мой.

— Ах, я все равно не могу уснуть. Не беспокойтесь, пожалуйста.

— Я знаю, — негромко прошипела миссис Пи.

— Знаете? — моргнул Копуша.

— Я знаю, что тебя что-то тревожит, поэтому сон бежит от тебя. В этот миг из смежной пещерки вылетела взъерошенная Гильфи.

— Тоже не спится? — спросил Копуша.

— Нет, — покачала головой Гильфи. — Мне кажется, Мартин тоже проснулся.

Через несколько минут все восемь сов тесно набились в пещерку Копуши. Вид у всех был очень взволнованный.

— Это все из-за фонцю, да? — спросила миссис Пи.

— Все это слишком странно — фонцю, весь этот дворец, совы, — пробормотал Мартин.

— Дело не только в этом, — вздохнул Сорен. — Лично меня больше всего тревожит этот отступник.

— Вот именно, отступник, — с сомнением в голосе пробормотал Копуша, но затем заметно приободрился. Он вдруг почувствовал огромное облегчение от того, что может поделиться с друзьями сомнениями и страхами, не дававшими ему покоя с тех пор, как мудрец поведал им историю драконовых сов. — С виду эти драконовы совы кажутся слабыми, тщеславными, нелепыми и бессильными. Но как они стали такими? — Он медленно повертел головой, пристально вглядываясь в глаза своих друзей в поисках ответа. Но никто не спешил прийти ему на помощь. — Что они сделали, чтобы заслужить себе такую жизнь, которую и жизнью-то назвать невозможно?

— Однако именно такая жизнь делает драконовых сов безопасными для всех остальных жителей Серединного царства, — продолжила рассуждение Отулисса. — Из этого можно сделать вывод о том, что в прошлой жизни эти совы были очень злыми и жестокими.

Сорен взволнованно сделал шаг в сторону Копуши.

— Ты думаешь, что они… Что это еще одно… — Он замолчал, подыскивая нужное слово, а потом выпалил: — Еще одна личина?

От волнения у Копуши перехватило дыхание.

— Я должен быть честен с вами, — выдавил он, зажмуривая глаза. «Просто скажи им. Просто возьми и скажи!» — беззвучно приказал он себе. — Когда я увидел этих сов, я сразу вспомнил о хагсмарах.